Он начинал карьеру вратаря в Питере, не пригодился «Зениту», отправился путешествовать по стране, в результате чего поиграл бок о бок с Роберто Карлосом и Самюэлем Это’О, выиграл бронзу с «Крыльями Советов», способствовал взлету раменского «Сатурна». Чем занимается Александр Макаров сейчас?
И как оценивает пройденный в футболе путь?Контракт «размером» с кроссовки
— Сейчас отдыхаю от спорта высших достижений. Матчи, тренировки, переезды, перелеты… всему этому отдано много лет. Уделяю больше внимания семье. Пытаюсь развить личный проект — футбольную школу вратарей. Есть партнер, Борис Постнов. Большой профессионал своего дела.
— Считаете, это то, чего нашему футболу не хватает?
— Вратарь — отдельная фигура, всегда особняком. И тренировки у вратарей специфические. Если проводить аналогию с боевыми видами спорта, это как смешанные единоборства: ты должен хорошо играть руками, хорошо играть ногами, быть готов физически, уметь читать игру. Когда тренирую, основываюсь на современных методиках, на своем опыте. Занимаюсь в том числе с профессиональными вратарями, которые временно остались без контракта и хотят приехать на просмотры в оптимальном физическом и психологическом состоянии.
— У вас такие просмотры часто были?
— Почти не было. Когда начинал в Питере, тут все всех знали. Первый контракт подписал с «Локомотивом» в далекие уже времена. Тренер тогдашнего дубля «Зенита» Виталий Лебедев честно сказал: готовы тебя взять, но вратарская линия перенасыщена. Там были Слава Малафеев, Дима Бородин, если не ошибаюсь. Как раз в тот момент Александр Пронин пригласил в команду СКА, фарм-клуб питерского «Локомотива», который получил право играть в первом дивизионе. Приехал, провел тренировку, мне предложили контракт.
— Солидный?
— Сто долларов. Первая зарплата. Пара кроссовок Nike тогда столько стоила. Но мне было важно не это, а то, что вчера я не был профессиональным футболистом, а сегодня им стал.
— Шансов подвинуть в «Локомотиве» Михаила Бирюкова не было?
— Слово «подвинуть» не подходит. Можно было только ждать момента, когда Михаил Юрьевич решит завершить карьеру. Он вратарь с именем, чемпион СССР. Лезть к нему с лишними вопросами, разговорами на тему своего будущего не считал нужным. Бирюков — основной вратарь. Остальные должны были смотреть на него и думать, к чему нужно стремиться.
— Но мечта была попасть в «Зенит»?
— Мечта была — играть в футбол, на самом высоком уровне. Меня в «Зенит» приглашал лично Юрий Андреевич Морозов. Он в меня верил. Говорил: «Если будешь тренироваться, как привык, будешь вратарем». А мой первый тренер Алексей Поликанов признался: «Саша, если сыграешь хотя бы минуту в профессиональном футболе, я буду самым счастливым тренером на свете».
Лодыгин, Кержаков, Акинфеев
— Как главные тренеры команды выбирают того или иного вратаря? На что прежде всего полагаются?
— Речь больше об ощущениях. У вратаря должен быть дух. Если духа нет, вратаря не будет. Игроки обороны должны чувствовать тебя спинным мозгом, знать, что за ними есть парень, который выручит, пойдет до конца, не будет беречь ни себя, ни других. Вратарь — заметная фигура. Результат зависит прежде всего от игры в обороне, потом уже от того, сколько забьют.
— Даже такой опытный тренер, как Мирча Луческу, не может определиться с вратарем в «Зените».
— Юра Лодыгин играл здорово, ни у кого не поворачивался язык сказать, что ему не хватает школы или чего-то еще. Он был в сборной, там ему доверяли, а на таком уровне не ошибаются. Просто в судьбе вратарей все может поменяться. Завтра ты ошибся, получил травму, что-то еще — место в рамке занимает другой.
— Должны быть первый вратарь и второй?
— Желательно, чтобы в команде было два сильных вратаря. И каждый чувствовал «горячее дыхание конкурента». Лодыгина в воротах «Зенита» сменил Миша Кержаков. Классический пример русской школы — надежен, уверен в себе, готов физически. Неброская манера. То, что надо отбить, — отбивает. То, что надо ловить, — ловит.
— А то, что не надо?
— Умопомрачительные сейвы больше свойственны южной вратарской школе. Но, поймите, я никогда ничего плохого не скажу про Лодыгина, даже если он забьет в свои ворота. Всегда буду на стороне вратарей, так как ел с ними один хлеб.
— Сейчас модно ругать Акинфеева.
— Что имеете в виду?
— Все время пропускает в Лиге чемпионов…
— …Пропускает команда. Не он один. В ЦСКА — смена поколений. Был «золотой век», когда играли Карвалью, Жо, тренировал их Валерий Газзаев. Игроки были примерно одного возраста, готовы физически, «катали» одну схему. Потом пришел Леонид Слуцкий. До него был Хуанде Рамос. Меняются схемы, люди. Поменять тактику — не гвоздь в стену вбить. Взаимодействие игроков оттачивается годами. Сейчас ЦСКА ищет новое лицо. Акинфеева я бы вывел за скобки, так как всем очевиден уровень его таланта.
— А что с Егором Бабуриным? Его тоже считают талантливым.
— Да, талантливый питерский парень. Получил неприятную травму — разрыв передней крестообразной. У меня такое было. Суммарно четыре операции на колене. Шесть месяцев надо восстанавливаться. Его лечили, восстанавливали, дали возможность играть за «Зенит»-2. То есть поступили по-человечески. Талант никуда не делся. Я уверен, он еще раскроется.
Она — в Америку, он — в Махачкалу
— Вы тоже хотели раскрыться, когда в 2003-м отправились в Махачкалу.
— Тогда в «Зенит» пришел Властимил Петржела. В клубе сказали: мы хотели бы, чтобы ты остался, но у чешского тренера свои планы. Я как раз восстановился после травмы крестообразной связки, которую получил в игре за дубль. Перед тем как делать операцию, сыграл один матч по просьбе тогдашнего тренера резервистов Льва Дмитриевича Бурчалкина, не видел в этом проблемы. Появился вариант с «Анжи». Гаджи Гаджиев позвонил в Питер, навел справки по вратарям. Поехал к нему на сборы. Там поговорили.
— О чем обычно идет речь на таких переговорах?
— Когда игрока куда-то зовут, о нем, как правило, все знают. Но ты же не только игрока приглашаешь — человека. Вдруг начнет выкидывать фортели? Кому это нужно? На таких беседах тренер хочет узнать, чем дышит игрок, чего хочет от футбола.
— Чего вы хотели от «Анжи»?
— Ехал туда играть, доказывать профессиональную состоятельность. Если хорошо делаешь свою работу, в любых условиях пригодишься. Даже в блокаду играли в футбол.
— Махачкала — интересный город?
— Интересный, живописный. Другая культура, другие люди. Нужно понимать, что со своим уставом туда приходить не надо. Жители неистово болели за «Анжи». Команда была хорошая — как семья.
— Вас хорошо приняли?
— Да, все условия для тренировок создали. Тогда меня мало интересовала зарплата, премиальные. Думал, смогу ли себя зарекомендовать.
— Все-таки Дагестан по тем временам — горячая точка.
— Ну и что? Это тоже Россия. Когда на Олимпиаде борец с Кавказа поднимает над головой российский флаг, мы говорим: он наш. Не важно, из какого региона. Если так посмотреть, то в каждом ТСЖ свои законы.
— А в Махачкале какие?
— В шортах, к примеру, ходить не принято. Я считаю, мужчине в шортах вообще не стоит ходить. Проблемы, если захочешь, можно найти в любом городе. В том же Нью-Йорке есть кварталы с «репутацией». У меня в Махачкале не было ни одного конфликта, ни с кем.
— С семьей туда поехали?
— Мы с супругой со школы знакомы. Тогда, правда, еще не были женаты. Она профессиональная пловчиха, претендовала на участие в Олимпийских играх 1996 года, которые проходили в Атланте. Не позволило здоровье. Света — мастер спорта международного класса. К тому времени закончила юрфак СПбГУ, кстати, школу с золотой медалью. Ее позвали в Америку сниматься в кино, она заключила контракт. А я поехал в Махачкалу.
— Не зря?
— Удалось стать тем, кем хотел. Большое спасибо за это Гаджиеву. Мне тренеры «Анжи» доверяли так, как сейчас не доверяют. В те времена режим был еще жестче. Меня же всегда отпускали на экзамены в Питер. Конечно, в свободное от тренировок и матчей время. Спрашивал разрешения — уезжал, учился в Институте Лесгафта, потом писал диссертацию.
— На тему?
— «Антиципация вратарей».
— Чего-чего?
— Антиципация — значит предвосхищение. Речь о том, что можно научиться предвидеть, куда полетит мяч. Научным руководителем был Марк Абрамович Рубин. Во всем помогал и содействовал действующему футболисту.
Чай с «убийцей» вратарей
— Когда второй раз приехали в «Анжи» в 2011-м, игроки уже не жили в Махачкале. Это иностранные звезды так захотели?
— Тогда тоже шел к конкретному тренеру. Житейские вопросы волновали не в первую очередь. Я уже знал, что такое «Анжи», что такое Махачкала. Всегда, кстати, хорошо отзывался об этом городе в интервью, когда играл за другие клубы. За что руководители «Анжи» благодарили. У меня в Махачкале друзья, в любой момент могу поехать в гости, например, к Руслану Агаларову, Шамилю Лахиялову, Расиму Тагирбекову, Будуну Будунову, ребятам, с которыми играл. Знаю, что они будут рады.
— Как Будунов переживал то, что после столкновения с ним погиб голкипер ЦСКА Сергей Перхун?
— Здорово переживал. Они столкнулись в борьбе за мяч, чисто игровой момент. Есть книга, написанная наверху про каждого из нас. Содержание этой страницы — вот такое. Понимаете, Будун Будунов — прежде всего спортсмен. Ни один спортсмен не хочет специально нанести другому травму. В пылу борьбы случается всякое, иногда — с трагическим исходом.
— Когда Роберто Карлос на тренировках бил штрафные, не было страшно?
— У бразильца очень сильные бедра и мощный разгиб в момент удара. Мяч летел быстро, меняя траекторию. Ну и конечно, огромный талант. Наоборот, интересно было ему противостоять.
— Когда в Карлоса бросили банан в матче чемпионата России, он чуть ли не расплакался.
— Расстроился. В Самаре тогда играли. Что сказать… Все знают, кто такой Роберто Карлос. А того, кто бросил банан, никто не знает, не хочет знать и не узнает.
— Вы бразильца близко узнали?
— Вот мы сейчас сидим с вами и пьем чай. Так же сидели с Роберто Карлосом. Он часть команды, как и я. Ни один солдат, каким бы он ни был, не стоит роты. Футбол — не фигурное катание. Любой игрок самобытен по-своему, но самобытен только в команде. К этому надо привыкнуть.
— В быту с Карлосом пересекались?
— Не так часто, чтобы об этом рассказывать. Дни рождения праздновали, на каких-то мероприятиях вместе бывали. А так все взрослые люди, есть чем заняться дома. Я, кстати, когда играл за «Анжи», жил там же, где жил, когда играл за «Сатурн». Он к тому времени прекратил существование.
— Вы всегда «ходили» за Гаджиевым. И не только вы — целый отряд футболистов.
— Это нормально. Если доверяют, ты стараешься оправдывать доверие. Можно посмотреть, где мы были и какой был результат. Возьмите те же «Крылья» — бронза 2004 года. «Сатурн» в 2007-м занял самое высокое место в истории — пятое. Про «Анжи» сами знаете, как он играл, какие результаты показывал.
— Самюэля Это‘О вы же застали.
— Да. Подписал контракт с клубом, и через две недели объявили, что группа компаний Сулеймана Керимова берет на себя расходы по приглашению в «Анжи» Это’О.
— Он не был таким скромным, как Роберто Карлос?
— Трудно быть скромным, когда ты лучший (улыбается). Златан Ибрахимович — скромный? Что вкладывать в это понятие? Спортсмены, достигшие вершин, определенного уровня жизни, сделали себя сами. Меня не интересовало, чем занимается камерунец в быту. Отношения между футболистами были рабочие. Понятно, что звезды такой величины, как Самюэль, Роберто Карлос, влияют на курс команды.
Керимов, Это’О, Виктор Ан
— Когда зимой 2012-го в «Анжи» пришел Юрий Красножан, было понятно, что они не сработаются?
— Я к тому времени много чего видел в футболе, много чего понимал. Не очень на эту тему заморачивался. Меня больше интересовала фигура тренера вратарей, которого привел с собой Красножан, — под его руководством предстояло работать.
— Какое-то деление на белую и черную кость в «Анжи» было?
— Если ты хорошо играешь в футбол, тебе платят большую зарплату, если плохо — маленькую. Залезать в чужой карман, смотреть, кто как живет, неправильно. В «Анжи» был отличный коллектив. Семьями ездили на сборы. Это еще Гаджиев в свое время завел. Старались не подводить своих руководителей. Они платили той же монетой.
— Вы про зарплату?
— Не все меряется деньгами. Помню, когда приехали на сборы в Турцию, у меня заболели оба ребенка. Температура — под сорок. Детей госпитализировали в тот же вечер, все расходы на лечение взял на себя клуб. Мне только сказали: «Саша, не беспокойся, мы все сделаем».
— Все равно казалось, что проект под названием «Анжи» с Это‘О за 20 миллионов евро в год — искусственный.
— В нашем мире все конечно. Эта история закончилась так. Сейчас «Анжи» существует, играет, там есть футболисты, прекрасный стадион. Просто сменился курс.
— Почему Сулейман Керимов все пустил с молотка?
— На эту тему с ним не общался. Виделись несколько раз во время командных ужинов. Он мог поговорить с каждым футболистом. Скромный, аскетичный человек, не повышает голос, не ругается. Почти не бывает на публике. При этом жутко переживает за результаты.
— У нас богатые люди не всегда выходят из тени, в отличие от Дональда Трампа.
— Трамп — политик. Политика, на мой взгляд, то же, что и шоу-бизнес. Каждый выбирает свой путь. Керимов спрашивал нас: как дела? Мы отвечали: все отлично. Он давал понять — если есть какие-то проблемы, не стесняйтесь, скажите.
— У вас не было желания о чем-то попросить?
— Я живу по принципу «не верь, не бойся, не проси». Да и просить было нечего. В «Анжи» были прекрасные условия, космический состав.
— Каким самолетом летали?
— Частным. Один раз, кстати, здорово трясло при подлете к Москве. Просим пилотов: сделайте что-нибудь, нам страшно! Они: «Все нормально, не волнуйтесь. Это еще не страшно. Есть грозовой фронт, мы его обходим. Надо будет — попросим другую высоту». Глубоко уважаю этих людей. На них такая ответственность! Им нужно платить больше.
— На бизнесменах, взявшихся финансировать клубы, — тоже ответственность. Но в футболе успеха добиться сложнее, чем в бизнесе.
— Успех необязательно ассоциируется с местом в турнирной таблице или участием в Лиге чемпионов. В то время, когда в «Анжи» играли Роберто Карлос, Самюэль Это’О, этот клуб знал весь мир. Кто-то за те деньги купил стопятидесятиметровую яхту. Или остров в океане. А кто-то сделал команду, прославил ее.
— Если бы вам предложили играть в футбол в Арктике или Никарагуа, но дали зарплату, как у Это’О, поехали бы?
— Это’О позвали играть в Россию. Кто-то до сих пор думает, что у нас по улицам бродят медведи, есть только водка и икра. Приглашение мастера такого масштаба, как Это’О, в наш футбол — сродни приглашению Виктора Ана в сборную России по шорт-треку. Реклама, популярность, прогресс.
— Значит, и в сборную по футболу надо брать новых Нойштедтеров?
— Не знаю, как насчет полевых игроков. Я против натурализации вратарей. За сборную должны играть наши ребята. Надо им больше доверять. Футболисты достойные есть.
Вкус Хиддинка, пистолет Тетрадзе, логика Ахиллеса
— Вы пересекались в сборной России с Гусом Хиддинком. Почему он добился успеха? Может, просто повезло?
— У Хиддинка есть футбольный вкус. Он собрал сильную команду. Позвал меня на первые два сбора.
— Вы тогда играли за «Крылья Советов».
— В Самару поехал к Гаджиеву. До этого здорово играл за «Анжи». Меня приглашали несколько команд премьер-лиги. Но когда Гаджиев уходил в «Крылья», сказал: «Саша, хочу получить твое согласие на то, что приедешь ко мне в Самару». — «У вас оно есть».
— Почему в 2004-м «Крылья Советов» выиграли бронзу?
— Хороший был состав. Играли друг за друга. И за нечто большее, чем деньги.
— Герман Ткаченко сыграл большую роль в успехе?
— Безусловно. Но я отметил бы людей, выходивших на поле, — Бут, Лагиевка, Короман, Дохоян… «Динамо» чуть позже собрало приличную команду: Манише, Дерлей, Сейтаридис, вратарь Нуну. И ничего не выиграло. Потому что не было духа.
— У «Крыльев Советов» были странные матчи на финише бронзового чемпионата — 2004?
— Нет, конечно. Посмотрите наш состав в последнем матче против «Сатурна» («Крылья Советов» выиграли 2:1, проигрывая 0:1. — «Спорт День за Днем»): Анюков, Колодин, Пошкус, Каряка, Короман. Нам действительно была нужна победа. Знаете, мой любимый фильм — «Троя». Там есть эпизод: перед битвой к Ахиллесу подошел мальчик. Он сказал: «Посмотри, какой огромный воин. Я бы с ним испугался биться». «И потому бесславным будешь ты», — ответил Ахиллес. Настоящие спортсмены ради победы готовы на все.
— Вы столкнулись в «Крыльях Советов» с Карякой, Тихоновым, Канчельскисом. Их обогатил опыт выступлений за рубежом?
— Канчельскис рассказывал про «Манчестер Юнайтед»: «У тебя есть контракт, по которому ты обязан знать английский язык». Да, свобода в бытовом плане возведена в ранг бесконечности. Никто не контролирует, не бегает за тобой по вечерам, не проверяет, что ты ешь или пьешь. Легионеру дается время на адаптацию. Но потом с него спрашивают. И очень жестко. Он ведь занимает место парня из академии, должен быть лучше его.
— В «Крыльях Советов» играл легионер Серж Бранко. Он рассказывал, что якобы после договорного матча с «Москвой» тренер Омари Тетрадзе угрожал ему пистолетом. Вы, кстати, играли в том матче. «Крылья Советов» уступили дома 0:4.
— Если бы Бранко был нормальным, подобных вещей не декларировал бы. Камерунец позволил себе такие выражения, которые не прощаются. Он был виноват на сто процентов. Началось все с того, что Бранко не пришел на установку. Прямо перед игрой с «Москвой» его вывели из состава. Бранко не хотел уходить из раздевалки. Его попросили выйти. «Не уйду», — говорит. Это уже было похоже на цирк. А что он потом говорил?
— Что его вывели из состава, потому что матч был договорной.
— Бред. Неправда. Мало того что Бранко опоздал на установку, так еще бранился на Гаджиева. Хорошо, что не дошло до рукоприкладства. С удовольствием поставил бы Бранко на место.
— Пистолет-то был?
— Да какой пистолет?! Я давно знаю Омари Тетрадзе. Интеллигентный человек. Где Омари и где пистолет? Из-за поведения Бранко мы тогда проиграли. Подготовка к игре не должна прерываться хамскими выходками.
Ребята, лучше откройте ворота
— У вас были серьезные травмы?
— Бог миловал. Только в «Зените» порвал переднюю крестообразную связку. Возвращение в футбол было 50 на 50. Помню, как с Женей Тарасовым лежали в одной палате. У него тоже была проблема с коленом.
— Мы видели фотографию в Интернете, где у вас синяк под глазом.
— В игре наступили. Я тогда был в аренде в питерском «Динамо», а принадлежал «Сатурну», которым руководил Борис Жиганов.
— Колоритный персонаж.
— Для меня просто нефутбольный человек. С первого дня с ним не сложилось. Я бы никогда не пришел в «Сатурн», если бы там не было Гаджи Муслимовича. Помощником у него был Андрей Гусин, царство ему небесное. Он звонил: «Приезжай». — «Андрей, я не пойду, у вас же есть Антонин Кински». Но у чеха появилось предложение из топ-клуба Европы. Плюс в «Крылья Советов» пришел Александр Тарханов, не мой тренер, сменилось руководство. Мне сказали: «У тебя и Муджири есть предложения из других клубов. Ты уезжаешь».
— А с Жигановым что было не так?
— 2010 год. Месяц до начала сезона. На сборе он подходит: «Саша, ты едешь играть во Владивосток». — «Я не еду туда играть». Жиганов: «Я уже договорился». — «Я очень рад, но во Владивосток не еду». — «Почему отказываешься играть в футбол?» Хотя я никогда не отказывался. Кински остался в «Сатурне», я сразу подошел к Гаджиеву: хочу играть. Он ответил, что рассчитывает на меня и не видит смысла в моем уходе. Еще был финансовый момент — бесплатно меня никто не отпускал.
— Почему не хотели во Владивосток?
— Он все-таки далековато, а у меня жена тогда была беременна. Я не оставил бы ее одну.
— До чего договорились с Жигановым?
— Он сказал: «Я тебя вывожу из состава, будешь работать с дублем». Дальше — как обычно: освободи место, забери вещи с базы.
— Как обычно?
— Гаджиева к тому моменту уволили. Меня не хотели пускать на базу. Если ты не явился на тренировку, могли оформить прогул, чтобы разорвать контракт. Сказал охранникам: «Ребята, лучше откройте ворота. У меня машина застрахована. Проеду, разобью ворота». — «Нам велели тебя не пускать». — «Скажите, что я мимо прошмыгнул».
— Открыли?
— Да. Коллектив в «Сатурне» был хороший. Но мне хотелось перейти в команду, где мог бы играть.
— И оказались в питерском «Динамо».
— Да. Клуб не мог оплатить мою аренду, и я согласился, чтобы эту сумму вычли из моего контракта.
Перелом за премиальные
— По ходу карьеры вашу команду часто стимулировала третья сторона? Имеются в виду деньги за победу.
— Пару раз были фонды, которые поднимали премиальные.
— Много?
— Суммы не были огромными. Но в таком стимулировании нет ничего плохого.
— Вам могут возразить: без дополнительных премиальных футболисты уже не будут играть с такой мотивацией.
— Неправда. Тебе могут сломать ногу и за дополнительные премиальные, и без них.
— Высокий рост для вратаря — плюс?
— Дает преимущество, если хорошо толкаешься. Тогда будешь королем наверху. Научишься быстро «складываться», станешь королем внизу.
— Окружающие к вашей вратарской школе как относятся?
— Речь скорее о моей частной практике. Больше работаю для души. Поступают предложения из профессиональных команд, предлагают стать тренером вратарей.
— А вы?
— Пока буду в Питере.
— Дмитрий Парфенов не зовет в «Тосно»?
— Мы с ним на эту тему не разговаривали. Не всегда все зависит от тренера.
— А может, к Владиславу Радимову в «Зенит»-2?
— Там работает Юрий Окрошидзе. Он специалист высокого уровня, профессионал во всем, отлично вписывается в коллектив.
— Некоторые бывшие футболисты не хотят возобновлять кочевую жизнь с постоянными перелетами и переездами уже в качестве тренеров.
— Мне надо на некоторое время переключиться, потому что старший сын пошел в футбольную школу.
— Тоже будет вратарем?
— Конечно (улыбается). Начинали мы с хоккея. Платону было четыре с половиной года. Он на общих основаниях прошел отбор в СКА. Тренер Илья Николаевич Манеев сказал: «Если парень захочет стать хоккеистом, будет им». Платон сказал: «Я хочу быть футбольным вратарем, как папа». Станет или нет, одному Богу известно.
— Вы говорили, что у нас вырастить хорошего футболиста сложнее, чем создать уникальную научную разработку.
— Сейчас спорт — те же технологии. Чтобы вырастить футболиста, нужно время. Таланты всегда будут, их надо уметь разглядеть. Если приехал тренер из другой страны, он не будет ставить местного воспитанника. Владислав Радимов говорит: «Я верю в своих ребят, знаю, что они будут футболистами». Я тоже ратую за то, чтобы играл свой парень, из академии. Если будет ошибаться, забивать в свои ворота, все поймут, что он не готов. Но прежде надо дать ему шанс, пусть себя покажет.
Либо ты, либо тебя
— Те, кто называет вратарей чудаками, грешат против истины?
— Странность вратарской психики — сильная сторона. У нас все наоборот: ты не должен уворачиваться от инородного тела, летящего в тебя. Конечно, вратари — своеобразные ребята. Глубоко переживают ошибки. Прекрасно знаю, как бывает тяжело, когда команда проиграла, ты сотый раз «мотаешь» в голове момент, где мог бы выручить, но… пропустил.
— Видели, когда вратари ломались после ошибок?
— Футбол, как и война, дело молодых. Спорт вообще честная вещь: либо ты, либо тебя. От значка ГТО к олимпийской медали. Ничего больше. Либо ты можешь, либо не выдерживаешь и уходишь.
— Вы закончили карьеру в 35. Какой был сигнал?
— Поступившие предложения не устроили. Посчитал, что пришло время заканчивать.
— Что думаете, глядя на 38-летнего Джанлуиджи Буффона?
— Глубоко его уважаю. Хочу, чтобы играл как можно дольше. Но когда-нибудь придет и его черед. Время не остановить.
— У вас были кумиры среди вратарей?
— Когда учился в Училище олимпийского резерва, на стенке висели постеры 20–30 вратарей. Петр Шмейхель, Эрвин ван дер Сар…
— Голы, как Шмейхель, не забивали?
— Нет, ни разу не ходил в штрафную площадь соперников (улыбается).
— Нет обиды, что так и не сыграли ни одного матча за «Зенит»?
— Все, что ни делается, — к лучшему. Переезд в Махачкалу сделал меня сильнее как спортсмена и как человека. Ни о чем не жалею. Все в руках Бога.
Последний пиджак всегда без карманов
— Какой совет никогда не дадите начинающему вратарю?
— Скажу так: нужно верить в себя. Даже если все окружающие говорят, что ты ничего не можешь. Достаточно, чтобы в тебя верил один человек. Ты сам.
— Вам не верили?
— Было такое.
— Еще в Моршанске, где родились?
— Там я уже был школьной звездой. Пришел из баскетбола, быстро попал в сборную области по футболу, появились первые результаты. Мой тренер Вячеслав Михайлович Власов говорил: «Для тебя сделаю все, что от меня зависит». Потом я попал в питерское Училище олимпийского резерва. Тренировался у Николая Васильевича Воробьева, Станислава Яковлевича Беликова. Именно они пригласили в футбольный интернат. А вратарскому искусству меня учил Алексей Анатольевич Поликанов.
— Человек с большими руками.
— С большой душой (улыбается). Конечно, было непросто. Да и почему должно быть так, что в тебя верят? Слабым в спорте не место.
— Почему ушли из баскетбола?
— Понравился футбол. Возможность летать.
— В смысле?
— Прыгать высоко. Одно время занимался футболом и баскетболом. Был загружен всю неделю. Учебе, к слову, это не мешало. Считаю, получилась славная футбольная карьера. Для парня из Моршанска.
— Так вы, значит, не из Парижа?
— Я классику знаю (улыбается). Играл как мог, пришло время — закончил. Последний пиджак всегда без карманов. Все, что мы можем взять с собой, — эмоции и впечатления.
— Это вы о чем?
— О том, что есть нечто большее, чем хорошие квартиры, машины, ботинки за тысячу евро. Игра как река — накрывает тебя с головой. Один может утонуть, другой выплывет. По течению или против. Но время, проведенное в футболе, — счастливое.
|Личное дело
Александр Макаров
Родился 23 августа 1978 года в Моршанске, Тамбовская область
Амплуа — вратарь
Воспитанник питерской школы «Смена»
Карьера игрока: «Зенит»-2, «Локомотив-Зенит»-2, «Зенит»-д (Санкт-Петербург, 2000–2002), «Анжи» (Махачкала, 2003–2004, 2011–2012), «Крылья Советов» (Самара, 2004–2007, 2013), «Сатурн» (Московская обл., 2007–2010), «Динамо» (Санкт-Петербург, 2010, 2013–2014), «Сибирь» (Новосибирск, 2012–2013)
Достижения: бронзовый призер чемпионата России — 2004
Женат, воспитывает сына Платона и дочь Еву.
Источник: http://www.sportsdaily.ru